Началось все с Ковальчука. Фамилия эта в России известна многим. В данном случае я имею в виду старшего Ковальчука – Валентина Михайловича, доктора исторических наук, одного из главных знатоков блокады Ленинграда. Если бы не он, тема искажений в «Военном дневнике» немецкого генерала Гальдера, наверное, никогда бы не всплыла.

Однажды я поделился с Валентином Михайловичем сомнениями в правильности перевода на русский язык дневниковых записей начальника генерального штаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера. К тому времени прочитал довольно много документов со стороны бывшего противника, сравнивал их с советскими источниками и все больше убеждался в том, что имеются разночтения. Если раньше искажения я относил на счет противника, приравнивая их к пропаганде Геббельса, то теперь стал задаваться вопросом, а нет ли неточностей в материалах с советской стороны. Требовалось каким-то образом сравнить источники.

«Немецкий вариант «Военного дневника» Гальдера есть в Петербурге в Библиотеке академии наук», – услышал я совет от Ковальчука. «Надо его посмотреть и сопоставить с опубликованным в советское время трехтомником. Вам, как военному переводчику, это не составит большого труда, а нам, историкам, может принести пользу». Так я соприкоснулся с документом, переведенным на многие языки и считающимся одним из самых авторитетных источников по истории Второй мировой войны.

Начальник генерального штаба сухопутных войск Германии (ОКХ) генерал-полковник Франц Гальдер оказывается ежедневно подводил итоги боевым действиям вермахта на всех фронтах и заносил обстановку в свой служебный дневник. Имелись там записи и о событиях на Восточном фронте, в том числе и под Ленинградом, что меня интересовало в первую очередь. Дневник носил личный характер, в нем была даже нелицеприятная критика самого Гитлера, с которым у Гальдера возникали разногласия по военным вопросам. В конечном итоге фюрер отправил генерал-полковника в отставку в конце 1942 года.

После покушения на Гитлера в июле 1944 года Гальдера посадили в концлагерь Дахау, однако он успел спрятать тетради с записями у одной из своих родственниц. Освободили его в конце войны американцы, которым он передал свои бумаги, надеясь таким образом избежать заслуженного возмездия. Расчет оказался верным. Ценность дневника Гальдера перевесила для западных союзников его вину, как нацистского преступника. Представители английской и американской разведок предоставили ему возможность доработать материал и предложили выступить «летописцем» Второй мировой войны.

В 1947 году записи Гальдера были переданы в исторический отдел армии США в Европе, где их размножили на немецком и английском языке. Долгое время дневник был недоступен широкой публике. Очевидной причиной являлись политические факторы. Слишком много стран было отражено в записях Гальдера. В эпоху «холодной войны» это могло бы вызвать негативную реакцию и еще больше осложнить хрупкое мирное сосуществование между бывшими партнерами по антигитлеровской коалиции.

Лишь через двадцать лет после окончания Второй мировой войны три тома «Военного дневника» Гальдера на немецком языке были представлены общественности Западной Германии. Третий том, посвященный войне против СССР, был издан в Штутгарте в 1964 году, причем в подготовке дневника к изданию принимал участие и сам Гальдер.

В Москве дневник оказался в 1947 после того, как американцы разослали его своим союзникам по антигитлеровской коалиции. Там его оперативно перевели на русский язык для военного руководства страны и убрали в спецхран. Совершенно очевидно, что знаком с ним был и Сталин как Верховный главнокомандующий. Доступ к этому документу долгое время был строго ограничен, поскольку дневник имел гриф «секретно».

В 1959 году переведенные на русский язык выдержки из третьего тома личных записей Гальдера начали публиковаться в открытой печати во 2-м, 7-м и 10-м номерах «Военно-исторического журнала». Широкой общественности они были представлены как «Служебный дневник Гальдера».

Третий том дневника Гальдера, представляющий для нас особый интерес, называется «От начала военного похода на Россию до марша к Сталинграду». Он охватывает период с 22 июня 1941 года по 24 сентября 1942 года, предшествующий отставке начальника немецкого генерального штаба. В 1967 году отрывки из него были перепечатаны московским издательством «Наука» в книге «Совершенно секретно! Только для командования» В полном объеме 3-й том Гальдера в 1971 году вышел на русском языке в «Воениздате» с указанием фамилии переводчика И. Глаголева. Этот текст многократно переиздавался в советское время. Внимание к нему сохраняется и сейчас. Крупные московские издательства периодически издают его, сохраняя полностью старый перевод.

Когда я начал знакомиться с немецким вариантом дневника Гальдера, то увидел, что содержание его не всегда стыкуется с русским переводом. Не буду говорить за весь трехтомник, но период боев за Ленинград летом-осенью 1941 года в русском варианте отражен со смысловыми ошибками, часть из которых носит принципиальный характер, поскольку меняет смысл изложения.

В советское время на ошибки и неточности не обращали внимания. Главным был факт публикации иностранного источника в авторитетном «Воениздате», принадлежавшем Министерству обороны СССР, что уже само по себе должно было внушать доверие. Неудивительно, что советские военные историки, работники партийных и политических органов, деятели культуры и искусства ссылались на Гальдера, в том числе и на те записи, где были допущены переводческие ошибки. Винить их в этом нельзя, поскольку оригинал дневника им был неизвестен.

Какое же наиболее существенное искажение было допущено переводчиком в 3-м томе «Военного дневника» Гальдера? Изучая оригинальный текст дневниковых записей Гальдера, я пришел к выводу, что переводчик произвольно обошелся со словом „Erledigung“. Он был твердо уверен, что под этим термином понимался «захват», то есть «решение вопроса силовым способом». На самом деле у Гальдера в оригинале дневника такая мысль отсутствовала. Слово „Erledigung“ – многозначное. Оно означает «выполнение, исполнение, окончание, улаживание, устранение». Его перевод зависит от правильного понимания контекста предложения и ситуации. Видимо, переводчик ориентировался на глагол „erledigen“, который в разговорном варианте означает «убить, прикончить (кого-л.), покончить (с кем-л.)».

Мои сомнения в правильности перевода нарастали, все острее ощущалась необходимость консультации с теми, кто непосредственно имел дело с дневником Гальдера и владел немецким языком. Судьба подарила мне общение с таким человеком. Им оказался известный военный историк, полковник в отставке, доктор исторических наук, профессор Вячеслав Иванович Дашичев. В войну он служил в разведке, блестяще владел немецким языком. Он оставил о себе добрую память, как составитель уникального сборника «Совершенно секретно! Только для командования», который поступил в широкую печать в 1967 году. Подзаголовок имел название «Стратегия фашистской Германии в войне против СССР. Документы и материалы». В книге были собраны и представлены записи и стенограммы выступлений Гитлера, доклады и приказы Верховного командования вермахта. Часть текста занимали отрывки из «Военного дневника» Гальдера.

Дневник Гальдера Дашичев знал хорошо, хотя непосредственно переводом этого документа не занимался. В частном письме мне 3.3.2014 года Валентин Иванович отметил: «Насколько я помню, я работал с машинописным текстом дневника Гальдера, отпечатанном на немецком языке, который хранился в архиве Военно-научного управления Генерального штаба. Он был переведен и передан для публикации в «Воениздат». Что касается английского текста, то тогда мы не знали о его существовании».

Дашичев согласился с моими рассуждениями об искажениях в «Военном дневнике» Гальдера. Вот что он написал мне по этому поводу 21.3.2011 года: «Неточности в переводе Вы правильно подметили. Но они не были специально навязаны по каким-либо политическим соображениям. Перевод осуществлялся в военно-научном управлении Генштаба, где я тогда служил. Вольности в нем были связаны с субъективным восприятием переводчика».

Основная мысль Гальдера при употреблении термина Erledigung состояла в том, что необходимо было завершить некий процесс. Начальник немецкого генерального штаба сухопутных войск имел в виду, что с Ленинградом нужно, действительно, покончить, но не с помощью кровопролитного штурма, а принуждением его к капитуляции. В этом заключался смысл вопроса. Задача состояла в том, чтобы блокировать многомиллионный город, подвергнуть его голоду и заставить в конечном итоге добровольно сдаться. Переводчику корректнее было бы поставить в тексте слово «овладение», вместо «захвата».

Захват – это всегда решение вопроса силою, овладение подразумевает несколько способов, одним из которых может быть расчет на то, что противник под влиянием неблагоприятных для него факторов, в первую очередь по причине нехватки продовольствия для гражданского населения, опасности голода, капитулирует, выбросив белый флаг. Именно этот способ стал для Гальдера основным.

Кстати, эта мысль не была для него новой. Еще в начале Второй мировой войны при наступлении немцев на Варшаву Гальдер записал 15 сентября 1939 года в своем дневнике: «Уморить голодом. Нам некуда торопиться, так как войска, стоящие перед Варшавой, в другом месте не потребуются». Гальдер высказался против штурма Варшавы, поскольку это было связано с излишними потерями. Пока Гитлер решал, соглашаться с Гальдером или нет, поляки сами ускорили свой конец, направив 26 сентября к немцам парламентария с согласием на капитуляцию на достойных условиях. На следующий день Варшава пала.

Во время похода на Советский Союз летом 1941 года начальник немецкого генерального штаба сухопутных войск специально не раскрывал до поры до времени свои мысли, зная, что у Гитлера были планы именно по силовому захвату и последующему уничтожению Ленинграда. Ни того, ни другого Гальдер не желал. В первом случае из-за того, что потребовалось бы задействовать дополнительные силы и средства, которые нужны были на другом стратегическом направлении, а именно под Москвой. А во втором случае он прекрасно понимал, что войскам в случае занятия города необходимо было в нем располагаться, тем более в преддверии зимы. Он старался всячески убедить Гитлера отказаться от штурма Ленинграда, чего вскоре и добился. После этого ему уже не требовалось скрывать свои мысли относительно судьбы Ленинграда. Оружием в отношении защитников города он избрал голод. По существу поступал по канонам, имеющим многовековую историю, когда город-крепость подвергается многодневной осаде. По расчетам Гальдера после этого применительно к Ленинграду неизбежно наступила бы его капитуляция.

Авторами русскоязычной редакции дневника Гальдера было вставлено лишь одно слово – «захват». Но в результате произошла подмена понятий, из-за чего был возведен в абсолют образ города-героя. Дневник Гальдера в русском переводе как нельзя более подошел к героизации блокады Ленинграда.

Тема героизации Великой Отечественной войны пошла по всей стране после того, как во главе советского государства в начале 60-х годов встал Л.И. Брежнев. В войну он был начальником политотдела одной из армий. Надо отдать ему должное, он сделал доброе дело, оживив память о страшной войне, где героизм и трагедия часто соседствовали. При Брежневе в 1965 году Ленинграду было присвоено звание города-героя.

Но в результате применительно к военной судьбе Ленинграда произошла подмена понятий, из-за чего был гиперболизирован образ города-героя. Образ города-мученика, каким также являлся блокадный Ленинград, в нем попросту растворился.

Излишней героизацией как в войну, так и после нее затушёвывались не только страдания мирного населения, но и промахи советского военного командования, партийного руководства, административных структур. Одновременно всё делалось для того, чтобы преувеличить силу врага, осаждавшего Ленинград. В итоге в художественной литературе и фильмах советского периода вообще не оказалось сведений о том, что ударная группировка немецких сухопутных войск и авиации была переброшена на московское направление в самый переломный момент боев за Ленинград. После чего осенью 1941 года немецкие войска сами перешли к обороне, лишь препятствуя попыткам прорыва блокады Ленинграда.

История распорядилась так, что Ленинград превратился в объект противостояния между командующим группой армий «Север» Вильгельмом Риттером фон Леебом и начальником генерального штаба главного командования сухопутных сил вермахта (ОКХ) Францем Гальдером. Первый выступал за штурм города, второй ждал капитуляции. Победил в этом противостоянии Гальдер, убедивший Гитлера отказаться от идеи силового захвата города на Неве.

Ленинград был принесен в жертву ради захвата Москвы. Последовал отвод 4-й танковой группы, 8-го авиакорпуса и основной части 1-го авиакорпуса, а также дальнобойной артиллерии от Ленинграда на московское направление. От Ленинграда отошли более 50 тысяч солдат, около 300 танков, сотни единиц другой моторизованной техники. На Москву было переброшено более сотни боевых самолетов. Командование группы армий «Север» лишилось своего ударного кулака, с помощью которого стремилось овладеть Ленинградом. Именно данный факт в конечном счете оказал решающее влияние на судьбу города. По воле Гитлера 5 сентября 1941 года ленинградское направление превратилось во «второстепенный театр военных действий».

Это стало переломным моментом в истории города и повлияло на всю последующую блокадную эпопею. Гальдер, одержав в споре победу над Леебом, изменил тем самым расклад сил вермахта под Ленинградом. Он лишил группу армий «Север» возможности штурмовать город. В результате город был обречен на блокаду, беспримерную по своей продолжительности и жестокости. Ленинград явил собою не только пример стойкости его защитников, но он стал и городом-страдальцем, в котором ни за что погибли сотни тысяч безвинных гражданских людей.

Для иллюстрации ошибок в переводе имеет смысл привести несколько записей из «Военного дневника» Гальдера в немецком и русском вариантах с комментариями. На эту тему мною была подготовлена отдельная статья под названием «Где настоящий Гальдер?», опубликованная затем в сборнике «Война и блокада» петербургского отделения Российской академии наук. Книга была выпущена в 2016 году как дань памяти Валентину Михайловичу Ковальчуку и приурочена к 100-летию со дня его рождения.

Для анализа был взят период со 2 июля по 13 августа 1941 года применительно к действиям немецкой группы армий «Север», наступавшей на Ленинград. Именно в это время военно-политическим руководством нацистской Германии решался вопрос о судьбе Ленинграда: следует ли его захватить либо, сохраняя силы, ограничиться блокированием в ожидании его капитуляции. Результат известен: город не подвергся штурму, но и не был сломлен голодом в ходе 900-дневной блокады. Врагу он не сдался.

Исследование смысловых неточностей из «Военного дневника» Франца Гальдера за данный период построено было по следующим позициям:

а) Русское издание: выделено ключевое слово или выражение, исказившее смысл.

б) Немецкое издание: выделено ключевое слово или выражение.

в) Комментарий: лингвистический и исторический.

г) Вариант корректного перевода на русский язык, предлагаемый автором данной статьи.

04.07.1941 г.

а) «В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда перед нами вплотную встанет вопрос о том, что нужно будет захватить Ленинград и Москву».

б) „Mit dem Fortschreiten unserer Armeen wird der Versuch eines Widerstandes wahrscheinlich bald zusammenbrechen; dann wird die Frage der Erledigung Leningrads und Moskau an uns herantreten“.

в) Комментарий: В книге дан неправильный перевод путем употребления слова «захватить». Немецкое слово «Erledigung“ в данном случае ничего общего с «захватом» не имеет. Дословно оно означает: «выполнение, исполнение, окончание, улаживание». Речь в данном случае вовсе не идет о захвате Ленинграда и Москвы, а лишь о решении, исполнении, доведении до конца ближайшей задачи, после чего можно уже будет определиться, что делать дальше. Как поступать с этими городами, в данном случае не уточняется.

г) Корректный вариант перевода:

«В ходе продвижения наших армий все попытки сопротивления противника будут, очевидно, быстро сломлены. Тогда напрямую перед нами встанет выполнение задач применительно к Петербургу и Москве»^[1].

21.07.1941 г.

а) Вопрос о предстоящем захвате Кронштадта и Ленинграда в ходе дальнейших операций. Командование группы армий «Север» должно представить свои соображения на этот счет».

б) „Gedanken über spätere Erledigung von Kronstadt und Leningrad. H.Gr. wird ihre Erwägungen hierher schicken“.

в) Комментарий: Вновь дан неправильный перевод при употреблении слова „Erledigung“, которое означает: «решение, выполнение, исполнение, окончание, улаживание».

Речь идет не о захвате, а о том, что в скором времени должен быть решен вопрос о судьбе Кронштадта и Ленинграда. Гальдер, однако, не уточняет, каким путем это должно произойти. Самым приемлемым вариантом для него было бы окружить Ленинград и добиться добровольной сдачи города его защитниками. Как это ранее произошло с Парижем и другими европейскими городами. Гальдера интересует, что по этому поводу думает командование группы армий «Север».

г) Правильный перевод: «Вопрос о решении судьбы Кронштадта и Ленинграда. Командование группы армий «Север» должно представить свои соображения на этот счет».

06.08.1941 г.

а) «Он (Гитлер – Ю.Л.) опять продолжал свою песню: вначале должен быть захвачен Ленинград, для этого используются войска группы Гота».

б) „Er bleibt immer wieder bei seiner Melodie: 1. Leningrad, wozu Hoth eingesetzt werden soll“.

в) Комментарий: В оригинале дневника Гальдера слово «захвачен» применительно к Ленинграду вообще отсутствует. В русскоязычной редакции оно вставлено искусственно, при переводе вновь допущено смысловое искажение.

г) Правильный перевод: «Он (Гитлер – Ю.Л.) опять продолжал свою песню: вначале Ленинград, для этого используются войска группы Гота».

07.08.1941 г.

а) «Исходя из поставленных конкретных задач, я могу сделать вывод, что Ленинград может быть захвачен имеющимися в нашем распоряжении силами».

б) „Bezüglich der einzelnen Ziele führe ich aus, dass das Ziel Leningrad mit den dafür angesetzten Kräften erreichbar ist“.

в) Комментарий: В немецком тексте слово «захвачен» вновь отсутствует. Речь идет о Ленинграде как о цели, которая может быть достигнута. Неправильный перевод приводит к полному искажению смысла.

г) Правильный перевод: «Исходя из поставленных конкретных задач, я могу сделать вывод, что Ленинград, как цель, достижим имеющимися для этого силами».

13.08.1941 г.

а) «В штаб-квартире во время моего отсутствия было получено Дополнение к директиве ОКВ №34. Согласно этому дополнению группа армий «Центр» может по своему усмотрению предпринять наступление на Москву. Но эта свобода действий предоставляется командованию группы армий только на определенных условиях, как-то: окончание операции по захвату Ленинграда и т.д.».

б) „Hier ist inzwischen die neue „Ergänzung“ zur Weisung 34“ des OKW eingetroffen, welche den Angriff der H.Gr. Mitte auf Moskau freigibt, aber an so viele Vorraussetzungen bindet (z.B. Abschluß der Operation gegen Leningrad), dass die im Sinne unserer Gedankenbildung gewonnene Handlungsfreiheit schwer gehandikapt ist“.

в) Комментарий: В немецком оригинале вновь отсутствует слово «захват», просто говорится об окончании операции под Ленинградом. Здесь опять наблюдается смысловое нарушение, данная ошибка повторяется каждый раз и в разных вариантах. Речь определенно идет уже об осознанном искажении смысла оригинала.

г) Правильный перевод: «В штаб-квартире во время моего отсутствия было получено Дополнение к директиве ОКВ №34. Согласно этому Дополнению группа армий «Центр» может по своему усмотрению предпринять наступление на Москву. Но эта свобода действий предоставляется командованию группы армий только на определенных условиях, как-то: завершение операции против Ленинграда».

К сожалению, даже спустя полвека после публикации русскоязычного варианта «Военного дневника» Гальдера никто из редакторов крупных российских издательств не удосужился сравнить перевод с оригиналом. В результате искажения, сознательно сделанные в советское время, так и переходят из одного издания в другое.

Смысловые нарушения касаются не только ленинградской эпопеи. Они есть и в других местах 3-го тома «Военного дневника» Гальдера. Так 11 июля Гальдер делает запись о взятии города Дорпат (Тарту). Вот как звучит перевод с немецкого в издании «АСТ: Астрель» (М., 2010. С. 108):

«Небольшой передовой отряд, предназначенный для занятия Дорпата (Тарту), был, к сожалению, отправлен слишком поздно. Дорпат горит. Жаль прекрасный древний^[2] город!»

            Немецкое издание: Generaloberst Halder „Kriegstagebuch“, Band III. W.Kohlhammer Verlag Stuttgart, 1964. S. 66: “Dorpat auf das man leider erst sehr spät eine schwache Vorausabteilung entsandt hat, steht in Flammen (von den Russen angezündet): schade um die schöne deutsche Stadt!“

Комментарий: В русском варианте отсутствуют слова, имеющие для Гальдера значение, когда он речь ведет о Дорпате: «подожженный русскими» и «немецкий». Слово «немецкий» заменено в русском варианте на слово «древний».

Корректный и полный вариант перевода, на мой взгляд, может выглядеть так: «Небольшой передовой отряд, предназначенный для занятия Дорпата (Тарту), был, к сожалению, отправлен слишком поздно. Дорпат горит (подожженный русскими). Жаль прекрасный немецкий город».

Вольное обращение с переводом встречается и при описании боёв за Киев в сентябре 1941 года. Вот как говорится в немецком издании о взятии Киева 19 сентября:

«С 12.00 над Киевом развевается немецкий флаг. Похоже, что командование противника на самолётах вылетело из крепости. Солдаты побросали винтовки. Ужасный хаос. Все мосты подорваны».

В русском издании (С. 381) текст сокращён: «С 12.00 над Киевом развевается немецкий флаг. Все мосты подорваны».

Логика авторов русского издания понятна: немецкая трактовка явно не вписывалась в героический образ обороны Тарту и Киева. То, что при этом сознательно искажался текст, для авторов значения не имело.

Переводческим ошибкам, сделанным в «Военном дневнике» Франца Гальдера, более полувека. Возраст для истории совсем небольшой, но за это время они перекочевали в диссертации, монографии, многочисленные статьи и очерки. На их основе создавались литературные произведения, документальные и художественные фильмы. Сам Гальдер превратился в типичного фашистского генерала, мечтавшего лишь о захвате Ленинграда, Москвы и поголовном истреблении населения Советского Союза. Всё оказалось сложнее.

Что можно пожелать уважаемым московским издательствам, если они вновь возьмутся за публикацию записей Гальдера? Ответ простой: взять за образец немецкое издание 60-х годов, сравнить его с уже переведенным русским текстом и внимательно отредактировать с участием квалифицированных военных переводчиков. Тогда мы получим настоящий «Военный дневник» Франца Гальдера, самое детальное исследование в режиме реального времени Второй мировой войны периода 1939 - 1942 годов.

Подводя итог, хочется обратиться к роману Даниила Гранина «Вечера с Петром Великим». Там есть примечательная глава. Называется она «Переводить полностью». В ней российский государь учит своего переводчика, монаха Гавриила Бужинского, тому, что нельзя при переводе опускать места, которые могут не понравиться. Петр I имел в виду книгу знаменитого немецкого ученого Пуффендорфа «Введение в историю европейскую», где давалась нелицеприятная характеристика российским нравам 18-го века. Получив разнос от государя, монах затем переводил другие книги дословно, ничего не опуская. Как пишет Гранин, «полный текст был нужен Петру не для поношения своих подданных, наоборот, надо всегда знать, что думают о русских в других странах, такое знание полезно для исправления нравов».

Юрий Лебедев

военный переводчик

член Союза писателей СПб