В эти дни в Польше проходят мероприятия по случаю 80-летия начала Второй мировой войны. К сожалению, организаторы политизировали это трагическое событие, перенеся его на сегодняшнее состояние международных отношений. Военная оценка событий того периода несправедливо отошла на второй план. А она как раз интересна тем, что события, происходившие в сентябре 1939 года на подходе к Варшаве, через два года чуть было не повторились в Ленинграде.

Гитлеровский план «Барбаросса»

      В дневнике начальника Генерального штаба сухопутных войск Германии Франца Гальдера, который он вел с 1939 по 1942 годы, имеются подробные описания, как брались столицы и крупные города европейских государств. Читая его материалы и дневниковые записи фон Лееба, командующего группой армий «Север», я невольно сравнивал их с тем, как происходил штурм Варшавы в сентябре 1939 года и как наступали немецкие войска на Ленинград в этот же период два года спустя. В этих двух историях есть общее. И не только из-за того, что оба города являлись крупными промышленными и культурными центрами. Оказалось, что в обеих военных кампаниях громогласно прозвучали одни и те же фамилии немецких танковых генералов Манштейна и Рейнгардта.

     Но имеется и существенное различие, а именно: итоговая военная судьба этих двух городов. В одном случае для немцев всё завершилось успешным пленением Варшавы, во втором – немецкий план был скорректирован, а затем и вовсе потерпел неудачу благодаря сопротивлению защитников Ленинграда. Город выстоял.

     Главная особенность заключается в том, что цель применительно к Варшаве не менялась. Она предусматривала штурм и захват польской столицы. Город на Неве вначале ждала такая же участь, однако постоянно возраставшее сопротивление советских войск вынудило Гитлера объявить 5 сентября 1941 года Ленинград второстепенным театром военных действий. Экономя силы и средства германское командование, сделало своим дополнительным оружием голод. Оно было уверено, что именно голод заставит капитулировать Ленинград.

     6 сентября 1939 года Гальдером была сделана первая запись относительно польской столицы: «16.00 Варшава взята... Польское правительство сегодня покидает Варшаву». Это не соответствовало действительности. Просто Гальдер привёл текст дезинформации, переданной по радио с целью посеять панику среди польского населения. На самом деле немецкие танковые части ещё даже не вышли на подступы к Варшаве. На следующий день Гальдер развил свою мысль: «Радиоприёмники не отбирать». Сделано это было для того, чтобы усилить пропагандистский эффект дезинформации. Многие поляки понимали немецкий язык, особенно в западных областях, соседствующих с Германией.

      8 сентября Гальдер записал: «Танковая дивизия прорвалась к Варшаве». Речь шла о частях генерала Рейнгардта, того самого, который спустя два года под Ленинградом возглавлял 41-й танковый корпус. Танки ворвались в южное предместье Варшавы, но затем завязли в уличных боях.

    15 сентября 1939 года немцы предложили польским властям в 12-часовой срок сдать город. Применительно к Ленинграду этого не случилось. Политическое руководство нацистской Германии понимало бесполезность переговоров с советскими властями о сдаче Ленинграда. Ни на какой компромисс советское руководство не шло.

    В этот же день представитель ставки Гитлера генерал Йодль поинтересовался мнением Гальдера относительно целесообразности штурма Варшавы. Начальник генерального штаба сухопутных войск отклонил эту мысль и прямо записал в дневнике: «Уморить голодом! Нам некуда торопиться, так как войска, стоящие перед Варшавой, в другом месте не потребуются». Гальдер высказался против штурма Варшавы, поскольку это было связано с излишними потерями.

     16 сентября 1939 года в польскую столицу был направлен немецкий парламентёр, но он не был принят поляками, что означало для руководства Германии отказ властей от сдачи города. Это привело Гитлера в ярость

   19 сентября был отдан приказ о генеральном штурме Варшавы. Было решено вести артиллерийский огонь на истощение и воздушными налётами разбить водопровод, артиллерию, а также подавить зенитную артиллерию. К тому времени немцы полностью замкнули кольцо окружения вокруг польской столицы.

   Результаты начавшегося штурма Гальдеру доложил генерал Манштейн. Его фамилия также отражена в истории начальных боев за Ленинград, где он командовал 56-м танковым корпусом. Он сообщил, что из Варшавы на Запад к немецким позициям движется большой поток беженцев. Гальдер тут же отреагировал: «Отдан приказ – ночью стрелять. Если выпустить беженцев, это помешает голодной блокаде. Кроме того, в этом случае мы дадим польскому гарнизону возможность вести бои в самом городе, используя все средства. Перспективы такой борьбы трудно предвидеть». Вспомним, как было в Ленинграде. Никакие беженцы навстречу немцам не шли. Во-первых, в городе были патриотические настроения, во-вторых, несанкционированный выход из города был исключён. Эвакуации через Ладожское озеро подлежали на этом этапе не люди, а промышленное оборудование. По существу, это благоприятствовало принятию Гитлером решения о блокировании Ленинграда. Расчёт был сделан на голод, как дополнительное оружие. Чем больше людей оставалось в городе, тем меньше возможностей было их прокормить, следовательно, быстрее наступил бы голод.

    В 1949 году в статье «Гитлер как полководец» Гальдер разъяснил эту мысль: «После первого успеха в боевых действиях требовалось принять стратегическое решение относительно Варшавы. Следовало ли принудить окружённый город к сдаче измором или овладеть им в результате штурма со всеми его разрушительными последствиями? Ответственный за ведение операций главнокомандующий сухопутными войсками требовал сохранения голодной блокады, обосновывая это необходимостью избежать ненужных жертв и перебросить основные силы тяжёлой артиллерии на усиление обороны угрожаемых участков на Западе. Но высшее германское руководство распорядилось по-другому. Гитлер решил подавить сопротивление силой. Как потом выяснилось, он руководствовался политическими соображениями».

    25 сентября 1939 года в налёте на Варшаву участвовало 1150 самолётов люфтваффе. Было сброшено 5818 тонн бомб. Это окончательно подавило волю защитников Варшавы к сопротивлению. На следующий день к немцам прибыл парламентёр из Варшавы, попросивший сутки перемирия для сохранения гражданского населения. Оно было отклонено, огонь даже усилился. Немецкое командование изыскивало различные способы для ускорения капитуляции польской столицы. Утром того же дня были сброшены листовки. В них говорилось, что солдаты в случае добровольной сдачи будут отпущены домой, а офицерам гарантируется сохранение холодного оружия. С учётом традиционного польского гонора это возымело действие. Применительно к Ленинграду было по-другому. В сентябре 1941 года немцы тоже сбрасывали листовки на Ленинград. Но, призывая к сдаче, никаких благ не обещали. Просто угрожали уничтожением. Расчет был на запугивание, а не на гуманные предложения.

Заместитель командующего польской армией «Варшава» генерал-майор Т. Кутшеба вступает в переговоры о сдаче Варшавы с командующим 8-й армией Вермахта генерал-лейтенантом И. Бласковицем

     27 сентября 1939 года Варшава пала. Были подписаны условия капитуляции. В тексте документа был употреблен термин «Festung Warschau» («Крепость Варшава»), что должно было оправдать бомбардировки и разрушение города. Для 90.000 вооружённых поляков самым важным пунктом являлось признание за ними права почётной капитуляции. Офицеры сохраняли сабли, рядовые чины и сержанты после ряда формальностей отпускались домой. В плену осталось непокорные единицы.

2 октября 1939 г., генералы Вермахта Рундштедт и Бласковиц на параде в Варшаве

     После поражения Польши, оценивая результаты боёв за Варшаву, Гальдер высказал мысли относительно последующей блокады городов: «Для окружения лучше всего подходят войска второй или третьей категории». Имелось в виду, что наиболее боеспособные войска не следовало оставлять в качестве охранников блокированных городов. Так Гальдер думал поступить и под Ленинградом во время окружения города. Однако ожесточённое сопротивление советских войск, отчаянные попытки прорвать блокаду привели к тому, что под Ленинградом надолго застряли первоклассные дивизии вермахта.

Отражение авианалёта на Ленинград возле Исаакиевского собора, 1941 г.

      Гальдер намеревался под Ленинградом применить варшавский опыт боёв. Он так зафиксировал это в своём дневнике: «Не использовать танковые соединения против городов. Наибольший эффект от них – в открытом поле при внезапном и массированном использовании». Поэтому, в конце концов, добился ухода от Ленинграда на Москву 4-й танковой группы в количестве 300 танков.

      По итогам польской кампании Гитлер дал полякам негативную оценку: «Низкий жизненный уровень должен быть сохранён. Дешёвые рабы». Это высказывание возражений у Гальдера не вызвало. Такую же судьбу он предрекал ленинградцам после капитуляции города. Однако история благодаря мужеству защитников Ленинграда распорядилась по-другому.

      Все то, что предпринимало командование вермахта применительно к Варшаве, ожидало бы через два года Ленинград, если бы не одно кардинально отличающееся обстоятельство. С Варшавой Германия вела войну на порабощение, а советскому государству Гитлер объявил войну на уничтожение. Применительно к Ленинграду требование звучало еще более жестко. Его планировалось не брать штурмом, а удушить голодом и затем сровнять с землей.

Страницы дневника Тани Савичевой, потерявшей в блокаду всех родных

      Что из этого получилось, знают теперь потомки защитников Ленинграда, давших беспрецедентный отпор врагу и отстоявших город.

            Юрий Михайлович Лебедев